Мы все хотя бы раз летали во сне. Тех, кто летал наяву, значительно меньше. О минутах, проведенных в воздухе и обо всем, что этому предшествовало, мы разговаривали на воздушно-десантном комплексе центра «Юность» с инструктором по прыжкам с парашютом Аленой Александровной Петровой. Правда, по имени-отчеству её называют только воспитанники, ведь Алена – молодая, энергичная девушка.

— Расскажи немного о том, когда у тебя впервые возникло желание прыгнуть?

— Лет с четырнадцати мне уже хотелось попробовать свои силы в прыжках с парашютом. Я попала в военно-спортивный клуб «Вымпел-С», узнала, что надо выучить теорию, сдать зачет… И приступила к осуществлению мечты.

— В каком возрасте ты совершила свой первый прыжок?

— Непосредственная подготовка началась в 18 лет. Но получилось так, что из-за погодных условий мой прыжок откладывался несколько раз подряд. И долгожданное событие произошло, когда мне исполнилось 19 лет.

— Помнишь, как это было?

— Конечно. Такое не забывается. Нас привезли на аэродром в Бобровке. Январь, минус 2 градуса примерно… Когда купол раскрылся, выдохнула, и успела немного посмотреть по сторонам – красота неописуемая, все белым-бело…

— В процессе самого прыжка испытывала страх?

— На самом деле, страшно отделиться от самолета. Находясь в воздухе, сложно анализировать свои ощущения. Приземлился – а чувство осознания того, что произошло, приходит позднее. Необъяснимое, прекрасное чувство. Бывает, едешь в автобусе, вспоминаешь момент прыжка – и уровень адреналина подскакивает моментально. Кстати, следующий прыжок мне захотелось выполнить уже через месяц. И процесс пошёл.

— А сколько у тебя всего прыжков на данный момент?

— Двенадцать.

— Будет больше?

— Думаю, да. Осенью я собираюсь в Санкт-Петербург, буду учиться прыгать с крыла. Это уже качественно новый уровень.

— Здесь, в лагере, ты учишь подростков азам парашютной подготовки. Не сомневалась, прежде чем взвалить на себя такую ношу?

— Нет, я достаточно уверенный в себе человек. Конечно, обучение детей – это огромная ответственность. Помню, когда привезла первую свою группу на прыжки, очень переживала, все ли будет в порядке… Но приземлились все успешно.

— Большая группа была?

— Не очень. Тринадцать человек, возраст от 15 до 17.

— Можешь рассказать какой-нибудь особо запомнившийся случай?

Алена смущённо улыбается.

— Как правило, удачные попытки не очень запоминаешь. Вот когда я сдавала зачет на получение удостоверения инструктора-общественника, все прошло не очень гладко. Нам выдали парашюты «Юниор», у которых на свободных концах есть чехлы. Их нужно снять. Как сейчас помню, это был мой 7ой по счету прыжок. Когда чехлы удалось стащить, до земли оставалось метров пятьдесят. Приземлилась в итоге неудачно, отделалась растяжением ноги… Но удостоверение получила!

Потом я попросила Алену описать её тренерскую работу в центре «Юность».

— Детям от 14 до 18 лет разрешается прыгать только с письменного согласия родителей. На занятия ко мне приходят группами, иногда по20 человек, иногда их численность доходит до 40-50. Я ,как правило, работая с помощником, или даже двумя. Например, с одним тренером ребята отрабатывают отделение от самолета, со вторым — укладку парашюта, с третьим – приземление. По времени это занимает час или чуть больше.

Родители часто спрашивают, насколько это безопасно. Мы учим ребенка всему, что он должен знать, но положительный результат зависит в первую очередь от него самого. Большое внимание уделяем теории. Прорабатываем ситуации, которые могут возникнуть – приземление на воду, в лесополосе, и т.д. Ребенок должен четко представлять себе, что делать в той или иной ситуации. С зачетами все строго: не сдал – к прыжку не допущен. Пропуск одного практического занятия – то же самое. По-другому нельзя.

— Алена, а как твои родители отреагировали, когда узнали, что ты собираешься прыгать? Отговаривать не пытались?

— Нет. Мама и бабушка, конечно, очень переживали, но они понимают, что я – взрослый человек, это моя жизнь и мои решения.

— Чем ты увлекалась в детстве? Всегда такая активная была?

— Пожалуй, да. Я ходила на баскетбол, волейбол, 2 года профессионально занималась футболом. Сейчас у меня ещё одно хобби – рукопашный бой.

— Каковы твои планы на будущее?

— Мечтаю купить себе мотоцикл. Ещё очень хотела бы попробовать заняться витсъютом. Это довольно дорогой вид парашютного спорта, у нас в Самаре такого ещё нет. Человек прыгает в специальном костюме и как бы парит над землей.

— И последний вопрос: понятно, что тебе нравится твоя работа, а можно ли сказать, что ты живёшь ею?

— Я получаю от работы удовольствие. Мне абсолютно несложно объяснить человеку что и как сделать, чтобы он испытал такие же ощущения (или примерно такие), какие испытываю при прыжках я сама. Потому что это здорово, это незабываемо. И если ты уверен в себе – это нужно пережить.

Хорошо, когда человек с таким энтузиазмом относится к своей работе. И заряжает своей энергией тех, кого обучает. Потому что для мальчишек и девчонок, проходящих в центре «Юность» парашютную подготовку прыжок – это целое событие.

В заключение хочется отметить, что за одну смену обучение проходят до пятидесяти подростков, т.е. за 6 смен (нетрудно посчитать), за лето около трехсот детей могут сдать первый шаг навстречу своей мечте.

Виктория Ревякина